Уроки музыки и любви - Страница 13

Кэсс снова чуть не рассмеялась, но остановила себя, сильно прикусив нижнюю губу.

– Но ведь ты только что сказал, что контроль доставляет тебе удовольствие.

– Я ослабляю его, когда это необходимо. Вчерашний день доставил неприятности нам обоим.

– Я не хочу менять свой дом для себя.

Она вообще ничего не хотела менять в доме. Кэсс прожила здесь всю жизнь и чувствовала себя прекрасно. Даже когда стала жить одна после смерти отца.

– А если бы этот наглый репортер, который взобрался к тебе на балкон, разбил бы балконные двери и проник к тебе в спальню? Он мог бы легко сделать это.

– Я думаю, что подобное не скоро повторится. А может быть, никогда.

– Ты – знаменитость. Ты можешь быть скромницей, которая редко появляется на публике, но с каждой продажей твоего альбома ты приобретаешь очередного поклонника. Их становится все больше и больше. Вчерашний инцидент может повториться, и очень скоро.

Кэсс вздрогнула, почувствовав тошноту при этой мысли:

– Даже если моя музыка достаточно популярна, все же я – не поп-звезда.

– Но ты все равно находишься в зоне риска.

– Почему ты такой настойчивый? – спросила она почти жалобно.

– Потому что это будет лучше для тебя. Я всегда стараюсь помочь людям, которые положились на меня. Кассандра…

– Увидимся на следующей неделе, – перебила его Кэсс. – Дай мне знать, если захочешь позаниматься в моей студии или у тебя в пентхаусе.

Он снова произнес ее имя, но она прервала его:

– До свидания, – и повесила трубку.

Кэсс хотела бы удивиться, когда на следующее утро, еще не успев выпить кофе, услышала звонок в дверь. Хотела, но не удивилась. Еще меньше удивилась она, когда, выглянув в окно своей спальни, увидела «мерседес» Нео.

Она уже спускалась по лестнице, когда звонок раздался снова. Нетерпеливо и резко. Нео явно не раздумывал, стоя перед дверью, может ли он побеспокоить ее в столь раннее время или нет.

Все заготовленные ею фразы возмущения мгновенно исчезли, когда Кэсс, открыв дверь, увидела перед собой Нео. Он выглядел потрясающе в своем деловом костюме, его черные волосы были уложены безукоризненно, а в глазах играли яркие зеленые огоньки.

Кэсс вспыхнула с головы до ног, и сердце ее пропустило удар. Почему же он так действовал на нее?

Нео открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его, когда увидел Кэсс.

– Что на тебе надето? – возмущенно спросил он после нескольких секунд молчания.

Не поняв, что его так смутило, она оглядела себя. Да, на ней был ее халат. Мягкий голубой шелк окутывал ее с тело с шеи до лодыжек более чем скромным образом. Ноги ее были босыми, но она находилась в своем собственном доме, и разве это преступление?

Подняв голову, Кэсс встретила его пронзительный взгляд, который был слишком пронзительным для столь раннего времени суток.

– Невежливо так смотреть на меня! – Кэсс казалось, будто он раздевает ее взглядом. – Я даже еще не выпила кофе, – виновато пробормотала она.

– Я на ногах уже два часа!

– Молодец. – Значит, он встал в половине шестого? Какой мазохист! – Но только нормальные люди не приходят в чужой дом, тем более без предупреждения, раньше девяти утра.

Его бровь взметнулась вверх – и это выглядело очень сексуально.

– Мы уже договорились о том, что я – ненормальный.

– И ты считаешь, что твоя экстраординарность дает тебе право быть грубым?

– И это говорит женщина, которая вчера бросила трубку?

– Я попрощалась с тобой!

– Ты отказалась по-деловому подойти к предложениям Коула.

– Может быть, я и не способна по-деловому подходить к каким-либо предложениям, но я живу одна и никому ничего не должна. И я настаиваю на том, чтобы мой дом оставили в покое. По единственной причине: я так хочу!

– Может, ты предложишь мне кофе? – Он явно хотел поменять тему разговора.

Кэсс, повернувшись, молча направилась на кухню. Нео мог последовать за ней, если хотел. Это был его выбор.

Он последовал. Его уверенные шаги, раздавшиеся сзади, свидетельствовали о том, что он намерен добиться своего. Она налила две чашки из кофемашины, которую поставила на таймер еще вечером.

– Сливки? – спросила она.

– Нет.

Кэсс поставила перед ним чашку, а затем, наполовину разбавив свой кофе сливками, положила в него две ложки сахара.

– Почему ты так на меня смотришь? – взглянула она на него. – Я не собираюсь подчеркивать свою мужественность, употребляя черный кофе.

– Замечательно. Тем более что ты обладаешь стопроцентной женственностью. – Он еще больше нахмурился. – Ты часто открываешь дверь в таком виде? На тебе нет ничего, кроме шелкового халата, который обтягивает твою фигуру!

Она смотрела на него целую минуту, прежде чем смогла произнести:

– Во-первых, под халатом у меня пижама.

Он фыркнул.

– Да, – настойчиво произнесла Кэсс. А затем расстегнула халат, который по цвету напоминал ей прекрасные лазурно-зеленые глубины океана на Гавайских островах. – Видишь?

Она купила этот комплект, когда поняла, что, наверное, уже никогда не увидит этих теплых волн. С кем она поедет на Гавайи? Она не любила путешествовать одна. И на гастроли она больше не ездит.

Его зеленые глаза угрожающе прищурились, когда он увидел на Кэсс пижаму, в которой она спала. Кэсс явно не понимает, что провоцирует его!

Застегнув халат, она с вызовом взглянула на него:

– Во-вторых, у меня не такая фигура, чтобы внушать какую-либо страсть. – По крайней мере, хоть это должно быть ясно ему. – В-третьих, я открыла дверь лишь после того, как выглянула в окно и увидела твою машину.